отступаем!  

1. Шашлык из Левиафана.

„Но так как этот Левиафан смертен и подвержен тлению, как и все другие земные существа … я буду говорить о его болезнях, о том, отчего он умирает, и о тех естественных законах, которым он обязан повиноваться“.

Томас Гоббс

„Клади на него руку твою, и помни о борьбе…“

Иов 40:27

„Часто случается, что люди тянут ту или другую политическую, социальную или семейную лямку только потому, что им некогда разобраться, некогда спросить себя: так ли устроилась их жизнь, как нужно? Соответствует ли их занятие их склонности и способности и даёт ли оно им нравственное удовлетворение, которое каждый вправе ожидать в жизни? Деятельные люди чаще всего оказываются в таком положении. Каждый день приносит с собою новую работу, и её накопляется столько, что человек поздно ложится, не выполнив всего, что собирался сделать за день, а утром поспешно хватается за дело, не доконченное вчера. Жизнь проходит, и нет времени подумать, что некогда обсудить её склад“.

Кропоткин

«А чем вы занимаетесь?» — спросил я. «Как и вся наука, — сказал горбоносый. — Счастьем человеческим». — «Понятно, — сказал я. — Что-нибудь с космосом?» — «И с космосом тоже», — сказал горбоносый.

Стругацкие

Продолжаем окучивать вотчину гуманитариев, вот и до общественных наук добрались. Как очевидно любому зрячему, идеального мироустройства на этой маленькой планетке никому и нигде пока достичь не удалось. Хотя попытки были в самых разных масштабах — от сквоттинга отдельно взятой морской платформы до небезызвестной попытки раздуть пожар мировой революции. Во всех этих попытках я вижу кое-что общее — каждый раз, берясь переделывать мир, реформаторы пытаются на новый (или не очень новый) лад отреставрировать идею государства с централизованным правительством. Может быть в этом и ошибка — известно ведь, кто на самом деле мать порядка… В общем, озаботившись судьбами мира, я решил глянуть, что на этот счёт думает научное сообщество.

Оказалось, что во многих работах авторы прямо так и пишут во введении, что государство — неизбежное зло, подавляющее свободы. Уже интересно — массовая пресса на этом как-то акцент обычно не делает, а в коллективном бессознательном государство скорее благо. Далее выяснилось, что тема анархии вполне публикабельна: с 70-х годов XX века экономисты серьёзно обсуждают как бы минимизировать функции государства, исследуют экономические возможности децентрализованных обществ через моделирование, лабораторные эксперименты на людях, исследуют реальные примеры ослабленных государств. И надо сказать, приходят к вовсе не очевидным выводам — в отсутствии правительства никакой гоббсовской «войны всех против всех» не возникает, система вполне себе стабилизируется ко всеобщей выгоде участников.

Во многих случаях имеющееся государство и дипломированные управленцы настолько плохо справляются со своими функциями, что любой честный клоун, возглавив правительство, может улучшить ситуацию (и это развитая страна Европы!). Что уж говорить про развивающиеся страны, где исчезни правительство — всё только улучшится. Вот, например, в Бурунди профессиональное правительство облажалось, налаживая систему здравоохранения, а в Афганистане рискнуло отдать всю медицину на откуп NGO — и вроде неплохо у них получилось. Или уже ставший классическим пример Сомали, где после свержения правительства в 1991 году началась полная анархия, которая привела к улучшению большинства экономических показателей как в абсолютных величинах, так и относительно стран-соседей:

Cattle trade in Somalia during anarchy

Также экономисты приводят значительное количество исторических примеров успешных децентрализованных обществ: от упоминаемых ещё Кропоткиным вольных средневековых городов и до команды кораблей великой эры пиратства. Вполне внятно и с реальными примерами аргументируют, что практически любая функция государства (включая международную торговлю и обеспечение национальной безопасности!) успешно может быть реализована в анархическом обществе. Примитивные сообщества охотников-собирателей, являющиеся примером популяций живущих в анархии, неоднократно назывались одним из самых счастливых обществ на Земле, в том числе такими китами, как Даймонд и Харари. И наоборот, в современном обществе потребления обыватель характеризуется неудовлетворённостью и согласно опросам чувствует себя скорее несчастным.

Открытым остаётся вопрос, возможно ли на практике успешное бесправительственное управление в сложном постиндустриальном обществе, поскольку примеров среди развитых стран не имеется (гнарризм 2010-2014 годов в Исландии всё же не был чистым анархическим экспериментом, хотя удар по сакральности политической власти нанёс ощутимый).

Благодаря техническому прогрессу, к концу XX века экономическая производительность достигла такого уровня, что впервые в человеческой истории малое количество работающих людей в состоянии прокормить всю мировую популяцию. В связи с этим, конечно, заманчиво посадить большую часть населения на велфер — пусть лучше балду пинают и думают о прекрасном, чем делают то, что они делают на своей работе. Во всяком случае вполне реальный план, как исправить ситуацию с бедностью и экономическим неравенством, от которых страдают все современные общества.

Помимо общественных наук, можно приплести сюда и математику. Ну, не считая того, что половина экономики и так она (теория игр). Как видно из истории человечества, государство с централизованным управлением является одним из стабильных аттракторов на определённом этапе развития: регулярно выходя из равновесия при смене власти система вновь возвращается к примерно тому же устройству (как бы новая власть не противопоставляла себя старой), и наблюдается это по всему земному шару на протяжении уже многих веков. Сколь бы ни было справедливо выбрано и хорошо функционировало правительство, оно рано или поздно сменится на худшее или коррумпируется само — тут чистая математика и природа человека. Ни одно самое идеальное правительство не может гарантировать, что его не сменит тяготеющее к тоталитаризму и тирании… Например, в древнем Китае династии сменялись довольно регулярно и по одной и той же схеме: революция сметает прогнивший, коррумпированный режим, раздаёт землю крестьянам, а потом лет за 100-200 новый режим тоже обрастает приживалами, коррумпируется, крестьяне становятся безземельными, и история повторяется. Однако математика же учит нас, что есть и выход из этого замкнутого круга: если система скачкообразно перейдёт к другому локальному минимуму, то он может стать новым аттрактором, островом стабильности, центром орбит, вокруг которого начнёт вращаться система. На мой взгляд, у децентрализованного общества есть все задатки стать подобным аттрактором. Для обывателя такой переход вполне может выглядеть как крах всего, быть названным концом времён и прочей сингулярностью. Её, кстати, уже совсем скоро обещают — глядишь и насладимся мясом Левиафана на этом празднике жизни.

Бегемот и Левиафан: шашлык судного дня. Фрагмент гравюры Уильяма Блейка.

Что могло бы спровоцировать такой качественный скачок? Не думаю, что перевороты и революции обладают нужным импетом... Пожалуй, на причину мировой революции в общественном устройстве могла бы претендовать научная революция — рывок в прогрессе, резко изменяющий все правила игры. Из этого предположения растут ноги у техно-анархии, по теме которой гиками написано столько всякой ерунды, что не поймёшь, есть ли там рациональное зерно. Из того, что уже имеется: технология блокчейн, которая может обеспечить рынок валютой, независимой от любого государства. Мне также кажется интересной возможность осуществить прямую демократию (в т. ч. по самому мелочному вопросу) среди 7 миллиардов жителей Земли: зачем делегировать принятие решений каким-то мутным депутатам, сенаторам и прочим упырям? Напечатать смартфонов на каждого земного жителя не сложно, покрытие интернетом глобуса например по тому же проекту Маска тоже техническо реализуемо. Вопрос, конечно, не хлебнём ли мы с прямой демократией... В качестве паллиативного решения, наверное, можно по опыту многих интернет-проектов поиграть с весом голосов и кармой-репутацией… Подход к принципиальному решению проблемы описан во второй главе. Из того, о чём пока можно только мечтать: если всё же из МКИ вырастет что-то типа synthetic telepathy, то мир изменится значительнее, чем с появлением интернета. В том числе, внедрение такой технологии могут не выдержать и считающиеся самыми стабильными политические режимы…

Таким образом, современная анархия далеко ушла от бомбистов начала XX века, с их ячейками и коктейлями Молотова, и представляет собой захватывающую по перспективе область академических исследований. Как уже было нами ранее декларировано, этим авангардным путём мы и пойдём.

 

2. Звучащий гордо.

„Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдёт обиженный!“

Стругацкие

„Чем человек несчастнее, тем больше он боится изменить своё положение из страха стать ещё несчастнее“.

Кропоткин

„— Но позвольте! Если глубоко рассмотреть, то я лично ни в чём не виноват. Меня так учили.
— 
Всех учили. Но зачем ты оказался первым учеником, скотина такая?“

Шварц

Допустим, идеального мироустройства удалось бы достигнуть, но как его сохранить в череде поколений?

Если бы я верил в возможность создания ИИ (попытки этого, на мой скромный взгляд, типичный карго-культ — делаем из соломы мозги и ждём от Великого Гудвина эмерджентности), то можно было бы представить его отвечающим за поддержание порядка и справедливости на планете. Если бы я не знал про парадокс Ферми, можно было бы надеяться, что нас поработят разумные инопланетяне, к нашему же благу. А так остаются только надежды на изменение природы человека.

Пора уже всем хорошим людям собраться и убить всех плохих

А тут всё упирается в старую биологическую проблему nature vs. nurture. Насколько я вижу по литературе, на данный момент научный консенсус (в котором большинство — генетики, в виду успеха этой науки по сравнению с social sciences) сходится на том, что бóльшая часть психологических черт закодирована генетически, и внешними воздействиями среды мало что можно исправить. Даже такую приобретённую вещь, как политические взгляды, связывают с разной морфологией, физиологией и молекуляркой мозга (не зря мне всегда люди, ратующие за запрет абортов, религиозное обучение в школе и увеличение армий, казались мутантами). Раз так, то человечеству прямая дорога к евгенике. Нацисты и Хаксли изрядно подпортили ей имидж, но ничего плохого в ней самой вроде нет, кроме того, что уровень биологических знаний для хоть сколько-то осмысленного вмешательства ещё не одно поколение поднимать. Ну и с предубеждением и инерцией мышления придётся вовсю бороться, но при наличии воли и прекращения текущего промывания мозгов о вреде ГМО это как раз вполне разрешаемо. Никуда мы от евгеники всё равно не денемся — Хэ Цзянькуй уже мученичество принял, Ребриков на очереди, далее легионы. Как только технология реально появится на рынке, никто не откажется от того, чтобы его дети были здоровее, умнее, красивее и счастливее.

Я, однако, надеюсь что всё же генетики перегибают, возможность менять человека воспитанием ещё не полностью себя исчерпала — просто современным государствам не выгодно копать себе могилу (не станут же прекрасные и воспитанные на гуманистических идеалах люди терпеть этот архаизм!) Кроме того, на пятки генетикам наступают эпигенетики, которым возможно скоро тоже будет что сказать по этой теме. Интересно было бы покопать работы по педагогике, что там пишут нонешние песталоцци, макаренки и толстые, есть ли при наличии волевого проведения в жизнь потенциал у высокой теории воспитания. Пока мне ничего подобного масштаба в научной литературе не попалось, хотя, некоторое время на исследование журналов первой квартили в Education и соответствующий русскоязычный поиск по ключевому слову «педагогика» в названии журнала я проделал. Может, не идут великие умы в педюшник, вот и нет больших теоретических идей? Или данная дисциплина всё никак не выберется из яслей анализа, потому педагогам и не до синтеза? Из прочих источников, вспоминаются разве что идеи Минского о бесклассовой школе, да разговоры о том, чтобы поженить педагогику на нейросайнсе...

Мою веру в то, что при интересе в улучшении природы человека, стоит в первую очередь задуматься над воспитанием, а потом уж лезть в генетику, поддерживают работы о том, что не всё плохо у нас с генетическим фоном. К примеру, даже несмотря на распространение телевизоров, человечество постепенно умнеет, насколько можно судить по тестам. Или, к вопросу о генетике совести: у малых детей всё в порядке с просоциальным поведением. Да и взрослые, стоит их немного выбить из обычной колеи, проявляют своё магическое мышление и начинают следовать законам кармы, о которых помимо индусов с буддистами рвётся прожужжать все уши любое религиозное учение:

Как ни странно, но в общественных явлениях сильны не столько отрицательные, сколько положительные обратные связи: насилие, жадность и коррупция заразны, так же как политическая активность,  счастье, депрессия и альтруизм. Те же связи в механизмах работы теории разбитых окон и прочего эффекта Чалдини. Положительные связи стабилизируют систему, не давая покинуть аттрактор: изменить уже сложившуюся ситуацию в обществе непросто. Однако, если всё же удастся сменить аттрактор на более приятный, то дальше положительные обратные связи будут снова удерживать систему уже на новых траекториях. Такое вот у нас гомеостатическое мироздание.

Засветившиеся в эпиграфе братья Стругацкие в своих интервью не раз пели, что без доли аскетичности коммунистического будущего их мечты не построить, и вот пожалуйста, судя по текущим исследованиям, и капиталистическое существование без умеренности подходит к концу. Так что все разные пути в итоге похоже сходятся — лет сто на осознание этого планета нам ещё возможно даст...

 

3. Дулевестник.

„Человек может верить и не верить... это его дело! Человек — свободен... он за всё платит сам: за веру, за неверие, за любовь, за ум — человек за всё платит сам, и потому он — свободен!.. Человек — вот правда! Что такое человек?.. Это не ты, не я, не они... нет! — это ты, я, они, старик, Наполеон, Магомет... в одном! (Очерчивает пальцем в воздухе фигуру человека.) Понимаешь? Это — огромно! В этом — все начала и концы... Всё — в человеке, всё для человека! Существует только человек, всё же остальное — дело его рук и его мозга! Чело-век! Это — великолепно! Это звучит... гордо! Че-ло-век! Надо уважать человека! Не жалеть... не унижать его жалостью... уважать надо!

Горький

„— Человек, ещё два пива!

из анекдота                                                                      

 

 

Над пустой равниной мира ветер учит, сочиняет.
Ща заучим — балансиром звучит гордо Человечек,
чёрной точечке подобный.
То губой любви касаясь, то пчелой взмывая к кручам,
он кричит, и — кручи слышат радость в смелом кря утицы.
В этом вскрике — жажда дури!
Веру хлева, бремя власти и уверенность в обеде
слышат кручи в этом всхлипе.
Знайки стонут перед дулей, —
стонут, шепчутся над миром
и на дно его готовы спрятать мужа вой пред дулей.
И татары тоже стонут, — им, татарам, недоступно
наслажденье жизнью слизней: ром угаров их шугает.
Глупый мордвин робко прячет дело смирное в утёсах...
Только гордый Человече реет смело
и свободно над седым от ренты миром!
Всё брачней и жиже кучи опускаются над миром,
и поют, и жгутся жёлны к суете навстречу трону.
Трон хохочет. В пене чрева стонут вольны, ветру вторя.
Вот охватывает ветер произвол объятьем цепким
и бросает россомаху в дикой злобе на утёсы,
разбивая алармистски всех кто были диковаты.
Человечек гордо рдеет, чур невольною подобный,
как крыла пронзает, мучит, пену дней крылом смывает.
Вот он носится, K-демон, —
гордый, чёрный демон дури, — и смеётся, и бодает...
Он над путчами смеётся, он от гадости рыгает!
В гневе лома, — чуткий делом, — он давно устало дышит,
он уверен, что не с кровью пучит солнце, — нет, не с кровью!
Ветер воет... Гром грохочет...
Красным знаменем пылает стаи луч над бездной мира.
Мир тот ловит перлы гарпий и в своей лучине квасит.
Точно огненны пигмеи, вьются в мире, исчезая,
отражений этих горьких!
— Дуля! Скоро грянет дуля!
Это смелый Человечек гордо реет, хоть неполный
над ревущим гневно миром; то кричит порок обеда:
— Пусть добрее гаркнет дуля!..

 

 

Засим прощаюсь,
искренне ваш, Председатель


отступаем!